For the horde!
Литературному конкурсу на безымянном ресурсе посвящается.
История основана на реальных событиях.
читать дальше
− Скучно... − Её величество королева Тиадора рассеянно зевнула и отложила в сторону нетронутый чернилами лист бумаги. Вдохновение не желало посещать её. Виновата была то ли облачная погода, то ли пересоленный омлет, поданный на завтрак.
− А не устроить ли нам конкурс? − сказала вдруг Алмодина.
Согласно древнему и нерушимому закону страны Блуонии, на троне мог восседать всего один правитель, поэтому Алмодина носила титул принцессы, что ни коим образом не портило отношений между двумя сёстрами. Напротив, дружба их была крепка, а для обретения взаимопонимания по любому вопросу хватало порой и полуслова.
Государство, находившееся под опекой сестёр, было совсем крохотным и состояло из одного-единственного города, однако жили тут самые счастливые в мире люди. Защищённые от всех без и невзгод, обласканные справедливейшим в мире правителем, они денно и нощно благодарили судьбу за то, что оказались под заботливым крылом своей королевы.
− Конкурс? − оживилась Тиадора. − А какой? Может быть, поэтический?
Она вдруг почувствовала, что покинувшее её вдохновение непременно вернётся, стоит только поставить перед собой благородную цель по сочинительству конкурсного стихотворения.
− Нет, это будет не честно, − остановила порыв сестры Алмодина. − Сама подумай, никто не захочет соперничать с тобой в умении складывать стихи. В прошлом месяце мы устраивали конкурс любовных стихотворений, ещё раньше − конкурс детских стихов-страшилок. Ты победила в обоих. Теперь все знают имя лучшего поэта Блуонии. Нужно, чтобы интерес к нашим начинаниям не угасал. Знаешь что? Давай объявим конкурс на самую красивую женскую ножку!
Тиадора замерла с приоткрытым ртом, а потом издала радостный визг:
− Какая чудесная идея, Дина! Ты − самая лучшая, самая умная сестра на свете! Я немедленно издам указ.
С этими словами королева схватила дождавшуюся своего часа бумагу и принялась выводить на ней красивые буквы.
Несколькими часами позже на большой доске перед воротами дворца появился красочный плакат, а глашатай трижды во всеуслышание зачитал королевское повеление.
Суть его сводилась к следующему.
Ровно через неделю во дворце состоится конкурс на самую красивую женскую ножку. Принять участие в нём может любая дама, вне зависимости от титула и благосостояния. Не важно, будет она постоянной жительницей или гостьей Блуонии. К конкурсу допускаются все желающие. Проходить он будет анонимно. Независимая комиссия оценит только указанную часть тела. Счастливиц, занявших три первых места, ожидают наградные знаки и внесение в пантеон лучших людей королевства.
Восторженное предвкушение охватило Блуонию. В назначенный день в личных апартаментах Тиадоры собрались претендентки на пьедестал почёта. Королева с присущей ей аккуратностью составила список участниц, а Алмодина повязала на лодыжку каждой шёлковую ленточку, к которой был прикреплён номерок.
− А как же вы, Ваше величество? Вы будете участвовать? − с волнением в голосе спросила первая фрейлина.
− Разумеется, буду, − царственно кивнула Тиадора. − Правилами это не запрещено. Напротив, мы с Алмодиной должны поддержать своих подданных, подать им пример. А что делать? Долг обязывает. Если мы не примем участия, то всех разочаруем.
Первая фрейлина облегчённо выдохнула и помогла сёстрам надеть их номерки. Надо сказать, что участницы могли представить на суд обе свои ножки, однако никто, кроме Тиадоры, Амодины и первой фрейлины, этого не сделал. То ли невнимательно прочитали правила, то ли поленились.
Длинная высокая ширма была установлена в бальном зале. По одну её сторону выстроилась очередь из дам, по другую расположились члены комиссии. Последним по правилам запрещалось видеть лица конкурсанток.
Бытующая в Блуонии мораль не воспрещала показа обнажённой ножки от носка и до колена. Будучи ограничены во времени и действии, дамы старались выставить предмет своей гордости из-за ширмы как можно элегантнее, чтобы произвести неизгладимое впечатление. Судьи, в свою очередь, были строги и беспристрастны. Мало кто из участниц избежал критических замечаний. У одной оказалась толстовата лодыжка, у второй некрасиво оттопырен палец, у третьей были отчётливо видны несколько не удалённых волосков. Кто-то из дам не мог похвастаться красивой формой стопы, а на одной ножке, к ужасу комиссии, обнаружился тонкий белый шрам.
− Безобразие, − коротко бросил казначей, вписывая в свой табель самую низкую оценку и для убедительности дополняя её жирным минусом.
− По-моему, вы необъективны, − заметил министр культуры. − Эта ножка очень мила. Шрам ничуть не портит её, скорее вносит изюминку, добавляет загадку. Откуда он взялся? Какая история стоит за ним?
− О какой изюминке вы говорите! − возмутился казначей. − Налицо неприятный изъян. Леди поступила очень глупо, выставив на обозрение именно эту, а не вторую свою ножку.
− Вы говорите, что ножка мила, однако я не согласен с вами, − поддержал казначея первый рыцарь королевства. − Она совершенно не в моём вкусе. Высокого балла уж точно не заслуживает.
На этом судейское обсуждение было закончено, и комиссия перешла к оценке следующей ножки. Когда же все строчки в табелях оказались заполнены, судьи почувствовали удовлетворение и гордость за проделанную работу.
А вот хлопоты Тиадоры и Алмодины только начинались. Во-первых, как сопредседатели судейской комиссии они должны были выставить претенденткам свои оценки. Во-вторых, следовало подсчитать баллы, которые заработала каждая участница, и составить сводные таблицы.
Всё ночь во дворце кипела работа. Утром, перед объявлением результатов, к королеве были вызваны все судьи.
− Друзья мои, в первую очередь, хочу поблагодарить вас за самоотверженность, − провозгласила Тиадора. − Вы хорошо поработали вчера. Увы, некоторые ваши решения меня опечалили.
Королева издала тяжёлый вздох, который подхватила Алмодина, а судьи испуганно замерли.
− Сэр рыцарь, я держу в руках ваш табель. − Тиадора подняла над головой листок бумаги. − И что же я увидела, когда переносила ваши оценки в итоговую ведомость? Два сердечка перед номерами моих ножек! Вы узнали, кому они принадлежат и поставили высшие баллы! Это возмутительно! Будет ли хоть что-то значить наша с сестрой возможная победа, если судьи руководствовались личными симпатиями?
Первый рыцарь залился краской с головы до пят.
− Выношу вам строгий выговор, − объявила Тиадора. − Старший советник, в ваших оценках мне тоже не всё понятно.
Маленький всклоченный человечек аж подпрыгнул на месте, с неприкрытым ужасом воззрившись на королеву.
− По вашему мнению, ножку первой фрейлины следует оценить ниже, чем ножку кухарки, которая живёт во дворце совсем недавно и с завидной регулярностью, словно бы назло мне, пересаливает омлет. Мы с Алмодиной восхищаемся ножками фрейлины, а у кухарки слишком узкая стопа. Вам, советник, следовало уделить больше внимания деталям. Хорошенько подумайте о своём пренебрежительном отношении к серьёзному мероприятию. У вас будет на это время. На следующем конкурсе вы не войдёте в число судей.
Тут у старшего советника случился обморок. Пришлось вызывать врача, в воздухе разлился едкий запах нашатырного спирта.
− Но поистине возмутительным я считаю ваш поступок, министр культуры, − продолжила Тиадора, когда суета улеглась.
− Что же я сделал? − с вызывающей дерзостью поинтересовался министр.
− Не догадываетесь? − ахнула Тиадора. − Высший был вы отдали... своей жене! Недостаток её ножки был настолько явным, что никто из судей даже не помыслил поставить ей высокие оценки. Вы же прекрасно знали личность конкурсантки и не упустили возможности ей польстить.
− Вообще-то её ножки я считал самыми красивыми ещё до того, как она стала моей женой, − заявил министр.
− Он даже вину свою признать не хочет! − воскликнула Алмодина.
− Прошу учесть тот факт, что во время выставления оценок имело место давление на судей, − встрял казначей. − Теперь я понимаю, отчего он так рьяно защищал конкурсантку со шрамом.
− Ваше поведение заслуживает самого серьёзного порицания, − подвела итог Тиадора. − Вы лишаетесь звания министра культуры на полгода и больше никогда не будете судить конкурсы. Надеюсь, моё решение станет уроком для остальных. А теперь пришло время объявить результаты!
В тронном зале уже собрались участницы конкурса и прочие подданные. Первая фрейлина держала поднос, на котором лежало три запечатанных конверта и наградные знаки − золотая, серебряная и бронзовая туфельки.
− Итак, первое место заняла... − Тиадора сделала паузу, нарочито-неспешным движением вскрыла конверт и зачитала выведенное на карточке имя: − Левая ножка Её величества королевы Тиадоры! О, Боже! Неужели это правда? Я так счастлива!
Королева прижала пальцы к губам, потом бросилась обнимать сестру. Зрители разразились неистовыми аплодисментами. Кое-кто из судей смахнул пот со лба − угадал! А кто-то просто радовался. Ведь королева победила заслуженно. Её ножка и правда была самой лучшей, самой женственной и элегантной. Что же касается прочих дам, то ни одна из них не выказала недовольства. Как можно поддаться низкой женской зависти, когда обожаемая королева плачет от счастья, пока первая фрейлина прикалывает ей на грудь честно заслуженную золотую туфельку?
− Второе место, − всхлипнув, продолжила Тиадора, − заняла правая ножка Её высочества принцессы Алмодины! Поздравляю тебя, сестра!
Алмодина оказалась чуть более сдержанной, с достоинством приняла свой приз, но голос её всё-таки дрогнул, когда она произнесла:
− Спасибо вам всем. Без вашей поддержки и веры я бы не справилась.
В награду ей разразилась новая буря оваций.
− И, наконец, третье место, − объявила Тиадора. − Две претендентки набрали одинаковое количество баллов. Они разделят этот приз. Правая ножка Её величества королевы Тиадоры и левая ножка Её высочества принцессы Алмодины!
Вот теперь публика достигла вершины экстаза, и гром аплодисментов заставил жителей соседних государств заподозрить, что начинается гроза.
− Но и это ещё не всё! − сказала королева. − Нам с сестрой донельзя неловко оказаться лучшими из лучших. Бремя победителей куда тяжелее, чем королевская корона.
По залу разнеслись сочувственные вздохи.
− Поверьте, мы не хотели занять этот пьедестал. Среди конкурсанток было немало достойных соперниц. Пусть же в пантеон лучших людей королевства наряду с нашими будет занесено имя самой яркой из них − первой фрейлины!
Фрейлина, услышав слова королевы, возрыдала. Слезу пустили и другие подданные, восхищённые добротой и благородством правителей.
Праздник продолжался ещё два дня.
Всеобщую радостную атмосферу нарушило лишь одно известие − скорое отбытие из Блуонии бывшего министра культуры и его жены.
− Вот, до чего могут довести зависть и предвзятость, − наставительно проговорила Тиадора.
Алмодина с печальным видом поддакивала сестре. Министр культуры оказался подлым человеком.
А ещё через месяц сёстры коротали время во дворцовом саду.
− Скучно... − протянула Тиадора.
− Значит, устроим конкурс, − радостно предложила Алмодина. − Может быть, на самую красивую попку?
История основана на реальных событиях.
читать дальше
Самая красивая ножка
− Скучно... − Её величество королева Тиадора рассеянно зевнула и отложила в сторону нетронутый чернилами лист бумаги. Вдохновение не желало посещать её. Виновата была то ли облачная погода, то ли пересоленный омлет, поданный на завтрак.
− А не устроить ли нам конкурс? − сказала вдруг Алмодина.
Согласно древнему и нерушимому закону страны Блуонии, на троне мог восседать всего один правитель, поэтому Алмодина носила титул принцессы, что ни коим образом не портило отношений между двумя сёстрами. Напротив, дружба их была крепка, а для обретения взаимопонимания по любому вопросу хватало порой и полуслова.
Государство, находившееся под опекой сестёр, было совсем крохотным и состояло из одного-единственного города, однако жили тут самые счастливые в мире люди. Защищённые от всех без и невзгод, обласканные справедливейшим в мире правителем, они денно и нощно благодарили судьбу за то, что оказались под заботливым крылом своей королевы.
− Конкурс? − оживилась Тиадора. − А какой? Может быть, поэтический?
Она вдруг почувствовала, что покинувшее её вдохновение непременно вернётся, стоит только поставить перед собой благородную цель по сочинительству конкурсного стихотворения.
− Нет, это будет не честно, − остановила порыв сестры Алмодина. − Сама подумай, никто не захочет соперничать с тобой в умении складывать стихи. В прошлом месяце мы устраивали конкурс любовных стихотворений, ещё раньше − конкурс детских стихов-страшилок. Ты победила в обоих. Теперь все знают имя лучшего поэта Блуонии. Нужно, чтобы интерес к нашим начинаниям не угасал. Знаешь что? Давай объявим конкурс на самую красивую женскую ножку!
Тиадора замерла с приоткрытым ртом, а потом издала радостный визг:
− Какая чудесная идея, Дина! Ты − самая лучшая, самая умная сестра на свете! Я немедленно издам указ.
С этими словами королева схватила дождавшуюся своего часа бумагу и принялась выводить на ней красивые буквы.
Несколькими часами позже на большой доске перед воротами дворца появился красочный плакат, а глашатай трижды во всеуслышание зачитал королевское повеление.
Суть его сводилась к следующему.
Ровно через неделю во дворце состоится конкурс на самую красивую женскую ножку. Принять участие в нём может любая дама, вне зависимости от титула и благосостояния. Не важно, будет она постоянной жительницей или гостьей Блуонии. К конкурсу допускаются все желающие. Проходить он будет анонимно. Независимая комиссия оценит только указанную часть тела. Счастливиц, занявших три первых места, ожидают наградные знаки и внесение в пантеон лучших людей королевства.
Восторженное предвкушение охватило Блуонию. В назначенный день в личных апартаментах Тиадоры собрались претендентки на пьедестал почёта. Королева с присущей ей аккуратностью составила список участниц, а Алмодина повязала на лодыжку каждой шёлковую ленточку, к которой был прикреплён номерок.
− А как же вы, Ваше величество? Вы будете участвовать? − с волнением в голосе спросила первая фрейлина.
− Разумеется, буду, − царственно кивнула Тиадора. − Правилами это не запрещено. Напротив, мы с Алмодиной должны поддержать своих подданных, подать им пример. А что делать? Долг обязывает. Если мы не примем участия, то всех разочаруем.
Первая фрейлина облегчённо выдохнула и помогла сёстрам надеть их номерки. Надо сказать, что участницы могли представить на суд обе свои ножки, однако никто, кроме Тиадоры, Амодины и первой фрейлины, этого не сделал. То ли невнимательно прочитали правила, то ли поленились.
Длинная высокая ширма была установлена в бальном зале. По одну её сторону выстроилась очередь из дам, по другую расположились члены комиссии. Последним по правилам запрещалось видеть лица конкурсанток.
Бытующая в Блуонии мораль не воспрещала показа обнажённой ножки от носка и до колена. Будучи ограничены во времени и действии, дамы старались выставить предмет своей гордости из-за ширмы как можно элегантнее, чтобы произвести неизгладимое впечатление. Судьи, в свою очередь, были строги и беспристрастны. Мало кто из участниц избежал критических замечаний. У одной оказалась толстовата лодыжка, у второй некрасиво оттопырен палец, у третьей были отчётливо видны несколько не удалённых волосков. Кто-то из дам не мог похвастаться красивой формой стопы, а на одной ножке, к ужасу комиссии, обнаружился тонкий белый шрам.
− Безобразие, − коротко бросил казначей, вписывая в свой табель самую низкую оценку и для убедительности дополняя её жирным минусом.
− По-моему, вы необъективны, − заметил министр культуры. − Эта ножка очень мила. Шрам ничуть не портит её, скорее вносит изюминку, добавляет загадку. Откуда он взялся? Какая история стоит за ним?
− О какой изюминке вы говорите! − возмутился казначей. − Налицо неприятный изъян. Леди поступила очень глупо, выставив на обозрение именно эту, а не вторую свою ножку.
− Вы говорите, что ножка мила, однако я не согласен с вами, − поддержал казначея первый рыцарь королевства. − Она совершенно не в моём вкусе. Высокого балла уж точно не заслуживает.
На этом судейское обсуждение было закончено, и комиссия перешла к оценке следующей ножки. Когда же все строчки в табелях оказались заполнены, судьи почувствовали удовлетворение и гордость за проделанную работу.
А вот хлопоты Тиадоры и Алмодины только начинались. Во-первых, как сопредседатели судейской комиссии они должны были выставить претенденткам свои оценки. Во-вторых, следовало подсчитать баллы, которые заработала каждая участница, и составить сводные таблицы.
Всё ночь во дворце кипела работа. Утром, перед объявлением результатов, к королеве были вызваны все судьи.
− Друзья мои, в первую очередь, хочу поблагодарить вас за самоотверженность, − провозгласила Тиадора. − Вы хорошо поработали вчера. Увы, некоторые ваши решения меня опечалили.
Королева издала тяжёлый вздох, который подхватила Алмодина, а судьи испуганно замерли.
− Сэр рыцарь, я держу в руках ваш табель. − Тиадора подняла над головой листок бумаги. − И что же я увидела, когда переносила ваши оценки в итоговую ведомость? Два сердечка перед номерами моих ножек! Вы узнали, кому они принадлежат и поставили высшие баллы! Это возмутительно! Будет ли хоть что-то значить наша с сестрой возможная победа, если судьи руководствовались личными симпатиями?
Первый рыцарь залился краской с головы до пят.
− Выношу вам строгий выговор, − объявила Тиадора. − Старший советник, в ваших оценках мне тоже не всё понятно.
Маленький всклоченный человечек аж подпрыгнул на месте, с неприкрытым ужасом воззрившись на королеву.
− По вашему мнению, ножку первой фрейлины следует оценить ниже, чем ножку кухарки, которая живёт во дворце совсем недавно и с завидной регулярностью, словно бы назло мне, пересаливает омлет. Мы с Алмодиной восхищаемся ножками фрейлины, а у кухарки слишком узкая стопа. Вам, советник, следовало уделить больше внимания деталям. Хорошенько подумайте о своём пренебрежительном отношении к серьёзному мероприятию. У вас будет на это время. На следующем конкурсе вы не войдёте в число судей.
Тут у старшего советника случился обморок. Пришлось вызывать врача, в воздухе разлился едкий запах нашатырного спирта.
− Но поистине возмутительным я считаю ваш поступок, министр культуры, − продолжила Тиадора, когда суета улеглась.
− Что же я сделал? − с вызывающей дерзостью поинтересовался министр.
− Не догадываетесь? − ахнула Тиадора. − Высший был вы отдали... своей жене! Недостаток её ножки был настолько явным, что никто из судей даже не помыслил поставить ей высокие оценки. Вы же прекрасно знали личность конкурсантки и не упустили возможности ей польстить.
− Вообще-то её ножки я считал самыми красивыми ещё до того, как она стала моей женой, − заявил министр.
− Он даже вину свою признать не хочет! − воскликнула Алмодина.
− Прошу учесть тот факт, что во время выставления оценок имело место давление на судей, − встрял казначей. − Теперь я понимаю, отчего он так рьяно защищал конкурсантку со шрамом.
− Ваше поведение заслуживает самого серьёзного порицания, − подвела итог Тиадора. − Вы лишаетесь звания министра культуры на полгода и больше никогда не будете судить конкурсы. Надеюсь, моё решение станет уроком для остальных. А теперь пришло время объявить результаты!
В тронном зале уже собрались участницы конкурса и прочие подданные. Первая фрейлина держала поднос, на котором лежало три запечатанных конверта и наградные знаки − золотая, серебряная и бронзовая туфельки.
− Итак, первое место заняла... − Тиадора сделала паузу, нарочито-неспешным движением вскрыла конверт и зачитала выведенное на карточке имя: − Левая ножка Её величества королевы Тиадоры! О, Боже! Неужели это правда? Я так счастлива!
Королева прижала пальцы к губам, потом бросилась обнимать сестру. Зрители разразились неистовыми аплодисментами. Кое-кто из судей смахнул пот со лба − угадал! А кто-то просто радовался. Ведь королева победила заслуженно. Её ножка и правда была самой лучшей, самой женственной и элегантной. Что же касается прочих дам, то ни одна из них не выказала недовольства. Как можно поддаться низкой женской зависти, когда обожаемая королева плачет от счастья, пока первая фрейлина прикалывает ей на грудь честно заслуженную золотую туфельку?
− Второе место, − всхлипнув, продолжила Тиадора, − заняла правая ножка Её высочества принцессы Алмодины! Поздравляю тебя, сестра!
Алмодина оказалась чуть более сдержанной, с достоинством приняла свой приз, но голос её всё-таки дрогнул, когда она произнесла:
− Спасибо вам всем. Без вашей поддержки и веры я бы не справилась.
В награду ей разразилась новая буря оваций.
− И, наконец, третье место, − объявила Тиадора. − Две претендентки набрали одинаковое количество баллов. Они разделят этот приз. Правая ножка Её величества королевы Тиадоры и левая ножка Её высочества принцессы Алмодины!
Вот теперь публика достигла вершины экстаза, и гром аплодисментов заставил жителей соседних государств заподозрить, что начинается гроза.
− Но и это ещё не всё! − сказала королева. − Нам с сестрой донельзя неловко оказаться лучшими из лучших. Бремя победителей куда тяжелее, чем королевская корона.
По залу разнеслись сочувственные вздохи.
− Поверьте, мы не хотели занять этот пьедестал. Среди конкурсанток было немало достойных соперниц. Пусть же в пантеон лучших людей королевства наряду с нашими будет занесено имя самой яркой из них − первой фрейлины!
Фрейлина, услышав слова королевы, возрыдала. Слезу пустили и другие подданные, восхищённые добротой и благородством правителей.
Праздник продолжался ещё два дня.
Всеобщую радостную атмосферу нарушило лишь одно известие − скорое отбытие из Блуонии бывшего министра культуры и его жены.
− Вот, до чего могут довести зависть и предвзятость, − наставительно проговорила Тиадора.
Алмодина с печальным видом поддакивала сестре. Министр культуры оказался подлым человеком.
А ещё через месяц сёстры коротали время во дворцовом саду.
− Скучно... − протянула Тиадора.
− Значит, устроим конкурс, − радостно предложила Алмодина. − Может быть, на самую красивую попку?
@темы: граф Оман
-
-
03.02.2014 в 16:18-
-
03.02.2014 в 16:18-
-
03.02.2014 в 16:27