Ну всё, берегитесь! Начинаю выкладку своих Фбшных и околоФБшных работ. Как истинный
графоман творец, буду ловить от этого кайф
История первая.После того, как идея участия в ФБ из теоретических допущений превратилась в задачу, требующую практического исполнения (то есть шаман был принят в команду), на меня напал ацкий ступор. Что писать? О чём писать? Как писать? Я буду главным рыба-дебилом! У меня ничего не получится!
Герои и сюжеты улепётывали в кусты (не те, которые на ФБ, а те, которые за домом) с криками: "Нет, автор, мы на эту авантюру не подписывались!" Я слёзно молила их вернуться, однако они не покупались на хитрые уловки и хранили гробовое молчание.
Но однажды ночью ко мне пришла ведьма. Она сказала:
- Я не боюсь. Собственно, мне уже нечего бояться. Напиши про меня. Хочешь, рейтинг NC-21 организуем?
- Нет! - открестилась я. - Я очень добрый автор. Даже самый страшный придуманный мною злодей рейтинг NC-21 оставляет за кадром. И вообще у нас сейчас низкорейтинговый левел.
- Ладно, - согласилась она. - Напишем краткий пересказ моей истории.
Мы сели и написали. ФБ-рейтинг оценил наше творчество на PG-13, но в выкладку текст всё равно пошёл с пометкой 18+.
Отдельные благодарности
SilveryAngel, которая первой столкнулась с очень вредным автором, но текст всё-таки не бросила и отбетила.
Название: Возвращение ведьмы
Автор: шаман Амика
Бета: SilveryAngelРазмер: драббл, 675 слов
Пейринг/Персонажи: ведьма
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Участь лесной ведьмы — сгореть на костре. Но что будет, если она вернётся?
читать дальшеБег сквозь ночь. Холодный осенний воздух врывается в грудь, близкий вой волков ласкает слух. Под ногами – ковёр из прелых листьев, над головой – жёлтое блюдце луны.
Нет страха, нет боли, нет усталости. Лес расступается передо мной, земля питает меня первозданной силой. Здесь каждое дерево и каждый куст знакомы с детства. Я наслаждаюсь единением с ними, восторг жизни бьёт во мне прозрачным родниковым ключом, мешаясь с чёрными водами ненависти. И когда в мой нос ударяет запах гари, а ноги ступают на пепелище, ненависть эта заполняет меня всю, не оставляя места состраданию.
***
Люди злы и слепы. Сегодня они приходят за помощью, потому что корова перестала давать молоко, на поле налетела стая саранчи, роженица корчится в муках или в руку ребёнка вонзилась ядовитая колючка, а завтра объявят виновницей всех бед саму ведьму.
Четыре поколения моих предков обитали в этом лесу, и никто из нас не марал руки человеческой кровью. В мире, обрастающем суеверным страхом перед магией, я, моя мать и сестра оставались одними из немногих хранительниц древнего знания. Мы чувствовали землю и разговаривали с птицами, звери были нашими добрыми соседями. Вдали от городов и многолюдных трактов царил блаженный покой. Когда деревенские жители называли себя хозяевами здешних мест, мы не возражали, потому что ведали иную истину.
Увы, времена изменились, и хрупкое перемирие нарушилось. С каждым годом всё больше настороженных, опасливых взглядов доставалось нам, всё реже слышали мы добрые слова и чаще — проклятия. Весной мы перестали выходить к людям. Последнее лето минуло, оставив после себя запах высушенных целебных трав и ягод, а осенью незваные гости сами явились в лес.
Я видела, как горела наша избушка, и была бессильна помочь. Огонь – враждебная природе стихия. Мы, ведьмы, не умеем укрощать её. Я слышала предсмертные крики матери и сестры. Никогда в жизни не слышала я ничего страшнее.
Всё, что делали со мной потом, стало лишь блеклым отражением тех, самых ужасных минут. И пока огонь лизал мои собственные ступни, я, привязанная к столбу на деревенской площади, хохотала, предвкушая скорую месть.
***
В непроходимой, заваленной буреломом чаще, куда не забредал ни один охотник, три древа сплели свои ветви, будто замершие в танце лесные духи. Их стволы черны, как остывшие угли в костре, а на сучьях нет ни одного листа, но жизнь струится в их чреве. Немногим дано постичь странную дикую магию, что сокрыта в сердце леса. Последней ведьмой, прикоснувшейся к ней, была моя прабабка, но и она не смогла заключить союз, тайны которого открылись лишь мне.
Ребёнком я часами сидела на той поляне. Лес нашёптывал мне сказки о временах, когда в мир ещё не пришёл человек, земля обещала помощь и защиту. Я верила им, и они не оставили меня.
В день, когда пламя с остервенелой жадностью пожирало мою плоть под крики и восторженный свист толпы, я заново рождалась среди корней колдовских деревьев. Каждое мгновение предсмертной муки отпечатывалось в моём сознании, пока добрые покровители делились со своей подопечной теплом новой жизни.
И пускай лес не смог породить человеческое дитя, хоть и придал мне сходство со мной прежней, я не чувствую сожаления. Стать его частью, ощущать внутри неведомую прежде силу – не это ли великий дар, который следует принять с благодарностью?
Теперь моя кожа похожа на кору, а волосы зелены, словно мох. Мне больше не нужен приют от холода и дождя. Любой, самый страшный зверь признает во мне сородича.
Могила моих близких порастёт цветами. Молчаливой тенью буду я скользить меж деревьев, навеки связанная со своим лесом. Но прежде свершится моя месть.
***
Когда я добираюсь до опушки, на небе ещё не поблекла россыпь звёзд. Вдали видны силуэты деревенских хижин. В этот предрассветный час сон людей особенно крепок. Я поднимаю руку, и с моих губ слетает самое страшное из творившихся в этом мире заклятий.
Пусть кровь людей, что спят сейчас в своих постелях, осквернит смертельный недуг. Пусть плоть их начнёт гнить и язвы наполнит гной. Пусть каждый, кто коснётся заражённого, унесёт болезнь в свой дом. Пусть чума расползётся по земле, убивая и стариков, и взрослых, и детей. И не будет от неё спасения нигде: ни в крестьянской избе, ни в королевском дворце. Пусть мир содрогнётся от стонов умирающих и плача выживших. И пускай сохранится в веках страшная память о мести лесной ведьмы.