Всяка нечисть

[shaman-amika]

История пятая
- А не пойти ли нам на ФБ?
Ведьма опрокинула в себя стопку водки и смачно захрустела солёным огурцом.
- На какое такое ФБ? - насторожился домовой.
- Туда, где курят забористую траву и от души упарываются.
- Зачем нам туды? - удивился домовой. - Нам и тут хорошо!
- Вот ничего ты в радостях жизни не понимаешь, - фыркнула ведьма. - И с нашим автором каши не сваришь. Как напишет, так вечно что-нибудь помрачнее. Нет, ты как хочешь, а я пойду. Себя показать, на других посмотреть. Кое-кто из наших тоже не дурак повеселиться. Возьму с собой оборотня и суккубу.
- У них же кризис в личных отношениях.
- Вот и хорошо! Будет, чем отвлечься от сердечных переживаний.
- Мяу-у-у? - вопросительно раздалось из-под стола.
- И тебя возьму, - пообещала ведьма. - Чем больше компания, тем веселее!

Название: Всяка нечисть
Автор: шаман Амика
Бета:  Мелисса Грин
Размер: мини, 1681 слово
Пейринг/Персонажи: дядя Федя, Алиса, Гоша, Марь Иванна и одно наглое четвероногое
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Тёмной-тёмной ночью на ничем не примечательной кухне собралась выпить пива странная компания.


Ровно в полночь в дверь позвонили.
Дядя Федя, низкорослый и бородатый, как и все его сородичи, опасливо прокрался по коридору и замер, прислушиваясь. Звонок повторился трижды. Федя повернул защёлку и приоткрыл дверь.
Поздняя гостья скользнула в прихожую, поправила намокшие под дождём рыжие волосы. Была она молода и чрезвычайно хороша собой: фигуристая, яркая, с большими тёмными глазами, полными губами и бровями вразлёт.
— Громко не разговаривать, ногами не топать, — предупредил Федя и кивнул в сторону кухни, откуда сочился мягкий свет.
За круглым столом, уставленным банками из-под пива, восседали закутанная в длинную чёрную шаль бабка и симпатичный парень со всклоченными русыми волосами. Из одежды на последним были только цветастые семейные трусы. У ног бабки крутился облезлый кот неопределённого окраса.
— Доба-а-авки! — протянул он до омерзения противным голосом.
На пол перед его носом немедленно шлёпнулась смачная селёдка. Кот заурчал и уволок добычу за холодильник.
— Водка есть? — спросила рыжеволосая гостья.
— А как же без неё? — Федя выставил на стол бутылку с хорошо знакомым любому алкоголику содержимым.
— Что случилось-то, Алиса? — Парень в трусах наполнил прозрачной жидкостью стакан и протянул девушке.
— Всё мужики — козлы. — Она залпом опрокинула в себя выпивку. — Думала, хоть один нормальный попался. Так нет! Вот что теперь делать? Не смогу я без него, влюбилась.
Алиса горестно вздохнула и уже сама потянулась за бутылкой.
— Ты про того конопатого? — уточнила бабка. — Нашла, о ком горевать! Ни кожи, ни рожи.
— Зато внимательный и весёлый. Романтик. В Венецию меня возил, когда предложение делал. Я и платье свадебное на прошлой неделе заказала. Со шлейфом и большим вырезом, чтобы все моему Лёлику завидовали.
Слёзы полились по её щекам неровными ручейками.
— И чего ему не хватало? Одежда всегда постирана, квартира убрана, обед приготовлен. А уж как в постели старалась!
— Помиритесь. — Парень ободряюще похлопал её по руке.
— Нет, Гош, это вряд ли. Я ведь всю правду рассказала, решила не тянуть до свадьбы. Он и разорался. Околдовали его, несчастного! Коварная суккуба выпила жизнь, душу и кое-что ещё с не слишком приятным вкусом. А мне всего и нужно, что немного человеческого тепла.
— Подлец, — согласилась бабка, ловко откупоривая банку с пивом.
— Вот пусть теперь попробует найти женщину лучше, — всхлипывала Алиса.
— Ни за что не сыщет, — авторитетно заявила бабка. — Выберет какую-нибудь лахудру и спустит свою жизнь в унитаз. Приходят ко мне такие. Счастья им подавай! На развес я его что ли отсыпаю?
— Не отсыпаешь? — тоскливо переспросил Гоша. — Даже своим? Может, любовный приворот или ещё чего?
— Любовный приворот истинного чувства не заменит. Рано или поздно сердце обман почует, потому и гарантию даю только на полгода.
— У тебя тоже не всё ладно? Грустный ты какой-то. — Алиса, вынырнув из собственных переживаний, с тревогой посмотрела на собутыльника.
— Встретил смазливую девицу и был бит. — Бабка захихикала.
Дядя Федя укоризненно покачал головой:
— Ну зачем вы так, Марь Иванна? У него вон душевная травма.
— А поподробнее? — осторожно спросила Алиса.
— В первый раз со мной такое, — признался Гоша. — Гулял в парке, на солнышке резвился. Вдруг вижу... плывёт! Красивая до ужаса и запах дивный. Ну, я к ней. Хвостом виляю, вокруг бегаю. Она и растаяла. Привела меня домой, накормила, даже кличку дала. Блохастик. А саму Наташей зовут. Прожил я у неё неделю, извёлся весь. Она меня по шерсти гладит, в пеньюаре мимо ходит, а я только и могу, что носом в неё тыкаться и тявкать. Сегодня не выдержал, обернулся. Визгу-то было! Огрела сковородой, назвала извращенцем и пригрозила судом за домогательства.
— Стерва, — заключила бабка. — Хочешь, я на неё порчу наведу? Ни один мужик больше не позарится.
— Нет, не надо! — поспешно открестился от предложения Гоша. — Уж лучше я сам в леса подамся.
— Нельзя тебе, — забеспокоился Федя. — Ты ж городской в третьем колене. Твоя семья с самого Схождения тут отирается. Дикие тебя на клочки разорвут.
— Всё равно теперь не жить...
— Да пусть идёт. — Бабка шумно хлебнула пива. — Только сперва ко мне загляни, я тебя обрею. Шерсть оборотня от радикулита хорошо помогает. Не пропадать же добру.
— Марь Иванна! — возмущённо протянул Федя.
Та в ответ пожала плечами. Мол, разбирайтесь сами.
Несколько минут на кухне стояла тишина, разбавляемая только стуком стаканов и чавканьем кота. Гоша уставился в окно, Алиса задумчиво смотрела на два источавших свет шара, которые плавали над головами собравшихся.
— Хорошая у домовых магия, полезная, — сказала она. — С улицы и не видно, что здесь кто-то есть. Ты всё скрываешься, дядя Федя?
— Новые хозяева сожителей не хотели. Старые, когда квартиру продавали, очень уж просили меня не высовываться и вместе с ними переехать, а я не смог, к своему месту привык. Если узнают теперь обо мне, начнутся разбирательства. Поживу ещё. Может, как-нибудь наладится.
— А ко мне давеча из прокуратуры приходили. Есть ли, спрашивают, в вашем подъезде нелегальные мигранты? — Марь Иванна растянула губы в довольной улыбке. — Есть, говорю.
Дядя Федя, Алиса и Гоша издали дружный вздох, во все глаза уставились на бабку.
— Вон Томка из тридцать седьмой квартиры косоглазого хахаля завела, — торжественно закончила она.
— Опять вы на людей наговариваете. — Федя удручённо вздохнул.
— Где ж тут наговор? Хочу, чтобы всё было по закону. Так и написала. Я, Марь Ивановна Курьиножкина, потомственная ведьма, практикующая чёрную и белую магию и имеющая на то все необходимые разрешения, показываю, что в квартире у Томары Стервятниковой проживает иностранный гражданин без прописки.
— Он студент из Китая. Вместе с Томарой в университете учится. Скажите ещё, что вы этого не знали.
— Может быть, знала, а может, и нет. Пускай проверяют. Мне-то есть, что ещё Томке предъявить. Курит на площадке, окурки разбрасывает, а по ночам они с хахалем так визжат, что мочи нет слушать. Спальня у них прямо над моей. Я бы сама разобралась, но сразу будет ясно, кто колдовал.
— Доба-а-авки! — раздалось из-за холодильника.
Бабка подцепила кусок селёдки и бросила коту.
— Смотрите-ка, вампир.
Гоша ткнул пальцем в стекло. Остальные по его примеру прильнули к окну.
В жёлтом свете уличного фонаря мелькнула сутулая тень и скрылась за домиком на детской площадке. Впрочем, не прошло и минуты, как мужчина в длинном плаще сменил свою позицию, спрятавшись уже за деревом.
— Странный какой-то, — сказала Алиса.
— На охоту вышел, — мрачно заключил Федя. — Надо полицию вызывать. И конец моей спокойной жизни.
— Зачем тебе высовываться? — удивилась бабка. — Мы ведь не знаем, что он задумал. Может, прогуляться под дождичком решил. Очень освежает.
— Марь Иванна, так позвоните вы, куда надо, чтобы дядя Федя себя не обнаружил, — предложила Алиса.
— Ещё чего! У меня вообще окна на другую сторону выходят. Не могла я его увидеть.
— Скажете, что пошли выносить мусор, выглянули во двор, заметили вампира.
— Я по ночам к мусоропроводу не шляюсь. И что вам неймётся? Вот всегда на ведьм и вампиров дурное думают.
Пока они препирались, мужчин в плаще подкрался к новенькой тойоте, гордо припаркованной между двумя другими автомобилями, и завозился у дверцы.
— Говорила ведь, что волноваться не о чем, — довольно объявила Марь Иванна.
— Как же не о чем? — изумился Гоша. — На наших глазах сейчас машину угонят!
— Очень хорошо. Это Вовки Мишуткина от двадцать девятой квартиры тачка. И у его жены такая же. Откуда, спрашивается, деньги взяли? Простые трудяги за полгода столько не заработают. Будет им урок.
— И кто тут сегодня вспоминал о законах? — пробурчал домовой, поёрзал на месте, но вызывать полицию не спешил.
Она и не понадобилась. Вампир-угонщик уже проник в салон и даже завёл мотор, когда во дворе появилось новое действующее лицо — хозяин тойоты, который нёсся к автомобилю, воинственно сжимая в руках самое настоящее ружьё. То ли он, как и кучка не слишком трезвых свидетелей, заметил из окна творившееся безобразие, то ли сработали некие новомодные системы безопасности. Вот только ждать приезда стражей закона хозяин не стал и сам ринулся защищать своё имущество.
— Ага, — крякнула Марь Иванна. — Надо сообщить, что Мишуткин хранит в доме огнестрельное оружие. Пусть проверят, есть ли разрешение.
Подобно герою боевика, человек с ружьём выскочил наперерез машине, замахал руками, что-то заорал и даже направил ствол в лобовое стекло. Такая самоотверженность произвела впечатление не только на компанию собутыльников, наблюдавших за представлением с жадным интересом, но и на угонщика. Тойота остановилась, последовала минутная пауза, затем дверца осторожно открылась и... из недр автомобиля выпорхнула огромная летучая мышь, тут же растворившаяся в ночи.
Вопли и ругань владельца тойоты эхом разнеслись по району.
Марь Иванна зашлась в приступе смеха. Остальные от неё не отстали. Даже суккубе и оборотню — двум страдальцам с разбитыми сердцами — жизнь показалась не такой уж беспросветно тоскливой.
А потом весело запел сотовый телефон Алисы. Она с подозрением уставилась на высветившееся на дисплее имя, однако на звонок ответила.
— Да?... Тебе что за дело? Я теперь девушка свободная... Нет, я всё правильно поняла. Вот как? Ничего, зато осторожнее будешь. Ну-ну... И что?.. Может быть, через час... Ладно, через десять минут. Ты серьёзно? Так я уже бегу! Я бегу, Лёлик! Он меня любит!
Последние слова были обращены к собравшимся. В порыве восторга суккуба запечатлела страстный поцелуй на щеке Гоши, чуть не перевернула табуретку, на которой сидел дядя Федя, и бросилась в прихожую.
— Тише-тише! — тщетно увещевал её домовой.
Дверь хлопнула, по лестнице застучали торопливые шаги.
— Зря она сразу побежала, — проворчала Марь Иванна. — Надо было выждать, покапризничать. Пускай бы мужик понервничал как следует.
— Любовь... — понимающе вздохнул Федя.
— Слышите? — навострил уши Гоша.
— А то как же, — фыркнула бабка.
Во дворе всё ещё буйствовал хозяин неугнанной машины.
— Да нет, не его. Это её, Наташин, голос! — Гоша вскочил с места.
— Трусы отдай! — забеспокоился Федя. — Хозяйские они. Заметят пропажу — сразу заподозрят неладное.
Цветастый предмет одежды полетел на пол. Гоша упал на четвереньки, и через полминуты посреди кухни стоял лохматый серый пёс с добродушной мордой. Его дядя Федя сам выпустил на лестничную площадку.
Когда домовой вернулся на кухню, Марь Иванна откупоривала очередную банку с пивом.
— Всё-таки забавные они, эти люди, — промолвила она. — И нам заскучать не дают. Помнишь, как до Схождения было? Сидишь себе в лесу, тишина и покой. Кикиморы в соседнем болоте плещутся, иногда дракон пролетает или упырь на огонёк заглядывает. А здесь-то жизнь кипит! Скандалы, неразделённые чувства, ревность. На том мой бизнес и держится.
— И для домовых раздолье, — поддакнул Федя. — Где хочешь селись! Это я к одному месту привязываюсь, а кое-кто из наших за хозяевами по всему сету шастает, в командировку или на курорт, да так там и остаётся, новый дом находит. Некоторые уже полмира успели посмотреть. В прошлое-то Схождение всё по-другому было. Зато теперь прогресс... как его? Научно-технический!
— А лет через пятьсот снова разойдёмся. И останутся от нас только легенды, — вздохнула Марь Иванна.
— Доба-а-авки! — потребовал кот.
Воинственный владелец тойоты, наконец, скрылся в подъезде, а откуда-то издалека донёсся тонкий девичий голосок:
— Блохастик! Блохастик, ты где? Вернись!
Ответом был радостный собачий лай.